Не буду здесь про Крапивина, и про то, как шестилетнюю меня Мама - мы вместе шли и было у нас на пути смертельное приключение ) - записала в Библиотеку. Про то, как сидела там в читальном зале (самые лучшие книги на дом не выдавали)) часами и читала - много чего - но вот да - Владислава Петровича (и Михаила Афанасьевича тоже, ага))...
Прошло изрядно лет... И я прочла его "самые взрослые" книги.
И "Гуси-гуси, га-га-га" - антиутопия 1988 года! - по-прежнему самая из них любимая.

Но вот сегодня - в который раз не помню - дослушала, как Игорь Князев читает "Крик Петуха". -

И вот - рубрика "Я просто оставлю это здесь" - финал этой истории:

Когда ему бывало грустно, он летел не на стеклянную лестницу, а в какие-нибудь глухие и печальные места. Среди них было и такое: болотистая равнина под осенним серым небом, а на ней бесконечная, очень прямая насыпь с рельсами. По этой насыпи шел заросший человек в истрепанной кожаной одежде мотоциклиста. Шел и шел, днями и ночами. Не ведая конца.

Однажды Филипп рассказал о нем отцу Дмитрию. С каким-то смущением, с виноватостью даже.
– Все идет, идет. Не может ни сесть, ни упасть...
Отец Дмитрий ответил без привычной мягкости:
– Сам себе выбрал такое... Он стрелял в детей. Возможно ли более черное дело?
– Он говорит, что не виноват, потому что выполнял приказ, — сумрачно объяснил Филипп на следующий день.

– Никаким приказом нельзя оправдать этот грех...
– Он говорит, что все понял и больше никогда не будет, — сказал Филипп еще через неделю. — Он просит, чтобы ему простили грех.
– Грех может быть отпущен, если человек раскаялся.
– Но он же говорит... Он...

Дмитрий Игоревич резко выпрямился:
– Он лжет! Он просто хочет избавиться от тяжкого пути. При чем здесь отпущение грехов? Если человек раскаялся всей душой и ужаснулся своим делам, путь кончится и сам отпустит его...

...А пока через грани Кристалла, через многие пространства, все еще идет человек в черной коже. Тот, кто стрелял в детей и кто, если прикажут, будет стрелять снова.
И при мысли об этом Цезарь Лот иногда обрывает смех или разговор, хмурится и крутит на шнурке тяжелую медную пуговицу.

© Владислав Крапивин, 1989 г.
Тут - www.rusf.ru/vk/book/krik_petuha/main.htm